Профессор психиатрии Джером Сигел из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе предлагает рассматривать сон как аналог более длительного состояния бездействия, различные формы которого распространены в растительном и животном мире.
Определение конкретных функций сна остается одной из 125 наиболее важных открытых научных проблем, передает «Компьюлента». Этот вопрос интересовал многих, и разнообразных, зачастую взаимоисключающих, теорий существует немало: предполагается, что сон стимулирует протекание определенных процессов в головном мозге (например, консолидации памяти), позволяет смягчать последствия оксидативного стресса, способствует увеличению продолжительности жизни.
«Было принято считать сон процессом довольно опасным для организма, поскольку во сне животное становится уязвимым и не может активно бороться за выживание, – говорит Сигел. – Поэтому ученые приписывали сну такие функции, выполнять которые в активном состоянии невозможно».
Сотрудники возглавляемой Джеромом Сигелом лаборатории провели сравнение множества различных животных по показателю продолжительности сна и выяснили, что сон сам по себе является адаптивным процессом и во многом напоминает периоды бездействия, которые можно наблюдать даже у микроорганизмов и растений. Подобные механизмы сохраняют свою значимость и при отсутствии нервной системы, что противоречит теории о том, что основная функция сна связана с работой мозга. Длительность и «качество» сна животных, поясняют ученые, определяются внешними условиями, которые сложились в данной экосистеме.
«Сон находится, так сказать, в середине шкалы, на одном конце которой – периоды бездействия (оцепенения, спячки), а на другом – длительные периоды непрерывной активности, которые, к примеру, можно наблюдать у птиц во время перелета», – говорит Джером Сигел.
Основную ценность сна исследователь видит в замедлении процессов метаболизма: это значительно увеличивает эффективность расходования энергии, сохраняя ее в те периоды, когда проявлять активность не требуется. Мозг человека, как известно, вносит значительный вклад в общее энергопотребление (около 20% при медленном передвижении), и экономия оказывается весьма заметна. Сон также повышал шансы древних людей на выживание, снижая вероятность получения травм и обнаружения хищниками.
«В рамках такой дарвинистской трактовки можно объяснить и возрастные изменения структуры сна, характерные для людей, – заключает автор. – В молодости мы спим крепко, поскольку интенсивность метаболизма высока, энергию необходимо экономить, и вокруг нас есть те, кто обеспечивает защиту. С возрастом процессы метаболизма замедляются, и уже нам самим приходится выполнять защитные функции».
Напомним, ранее американские ученые обнаружили ген, который определяет продолжительность необходимого для отдыха сна.
Открытие было сделано благодаря двум женщинам (матери и дочери), которые в течение жизни спали примерно по 6 часов в сутки. Между тем, по мнению ученых, большинству людей для нормальной жизнедеятельности необходимо не менее 8 часов сна.
Исследователи обнаружили у этих женщин мутацию гена DEC2. Кодируемый данным геном белок подавляет экспрессию других генов, которые регулируют продолжительность циркадных ритмов.
По словам профессора Ин-Хуэй Фу, ученым известно, что ген DEC2 кодирует белок, подавляющий транскрипцию, а мутация гена ослабляет активность этого белка. Исследовательница добавила, что DEC2 может влиять не только на продолжительность сна, но и на поведенческую активность во время бодрствования.
Ученые Канады и Финляндии также выяснили, что сны на самом деле являются интенсивной тренировкой организма. Они возникли на ранних этапах формирования человека и психологически готовили его к опасным ситуациям, сообщает Посольство медицины.
Профессор Антти Ревонсуо из университета города Турку (Финляндия) считает, что сновидения представляют собой репетицию возможных действий в минуту смертельной угрозы. Тем самым сны современного человека являются «эхом» древнейших эпох.
